Привет славным ризенистам! Вот, наконец, решилась податься в писатели... Читаю ваш форум запоем, вдоль и поперек, вот уже года два кряду, с тех пор как случайно наткнулась в интернете (уж не помню, каким образом) на имя "Елена Типикина". И, посмотрев с полдюжины видео на Ютюбе и почитав написанное на форуме, нутром поняла, что Елена - незаурядный человек, и, главное - МОЙ человек. Поняла по ее талантам писателя, фотографа, собаковода.
О себе - родилась в Питере, и собак обожала практически с рождения, что странно, потому что в нашей семье животных никогда не держали, не было даже рыбок. Но когда я открыла для себя этот хвостатый, мохнатый, лающий разнопородный мир, находившийся прямо по соседству, то полюбила его бесповоротно, кидаясь обнимать любую собаку, попадавшуюся мне на пути. Огромные сторожевые псы, видимо от удивления, меня не трогали, когда я на еще не окрепших ножках подкатывалась к ним и лезла чуть ли не прямо в пасть... хотя хозяева собак, а также мои родители были в шоке. Я рано научилась читать и проглатывала все книги и статьи о собаках, которые мне попадались. Потом были и первые выставки собак на мототреке в Сосновке. Сначала я ездила туда с папой, потом уже одна, и вскоре обнаружила слабое место сбоку, где можно было сигануть через низенький бетонный забор и миновать таким образом платы за вход, а на сэкономленные деньги приобрести какой-нибудь сувенир. У меня до сих пор хранится значок Ленинградского клуба служебного собаководства, с синей буквой "Л" и головой овчарки, приобретенный на одной из выставок в ранних 70-х годах. Один раз я пошла с этим значком в школу, приколов его к форменному переднику, и хулиганистые мальчишки несколько раз пытались его с меня сорвать. Один даже крался за мной из школы именно с этой целью и напал на меня в подъезде, но я заорала, и он убёг. А значок я больше в школу не надевала.
Лет в десять я приняла участие в конкурсе "Лапу, друг!", проводимым газетой "Ленинские Искры", где надо было отвечать на всякие вопросы и отсылать ответы в редакцию. Я прошла все заочные туры и была приглашена на очный тур, который проводился... уж не помню где, то ли в каком-то дворце пионеров, то ли в редакции газеты. Там, на главной сцене, в жюри конкурса, я увидела двух светил, имена которых были мне известны давно - Бориса Степановича Рябинина и Лидию Ивановну Острецову. Конкурс я, правда, не выиграла, но читала там какие-то свои стишки.
Когда мне было лет тринадцать, а стала гулять с большим соседским пуделем по кличке Понтий Пилат. Был он тогда полуторагодовалым, совершенно необученным и мотал меня на поводке, как хотел, иногда подметая мною тротуары. Тогда у меня появилась идея повести его на дрес. площадку в Сосновке. А когда узнала в нашем районном клубе, что занятия ведет сама Лидия Ивановна, судьба моя была решена - я стану дрессировщиком!
Продолжение , как грится, следует...
И за всеми этими ногами, хвостами, мозгами и прочим зорко следила "Лидьванна", как ее все называли. В правой руке у нее была короткая кожаная плетка, с которой она не расставалась и которой иной раз щедро "подбадривала" недостаточно радивых учащихся... В современной западной школе дрессировки (погуглите "clicker training" - даже не знаю, как это перевести) острецовские методы явно бы не прокатили. Л.И. говорила, что только в двух случаях ни в коем случае нельзя воздействовать на собаку силой - при аппортировке и отработке подзыва. Но тогда я восприняла все это, как должное. Правда, Пилька был достаточно усердным учеником, великолепно брал барьеры и через какое-то время был готов к сдаче теста на ОКД, и сдал сначала на вторую степень, немного еще подучился и пересдал на первую. К этому времени Лидьванна стала иногда поручать мне вести часть группы, если было много народа на площадке. Так я получила свой первый серьёзный укус - сама была виновата, конечно. Молодого кобеля ВЕО пытались - видимо, в первый раз - волоком затащить на высокую лестницу - обязательный снаряд при сдаче теста. А бедный, обезумевший от страха овчар упирался и орал, как будто его вели на убой. Мне стало так его жалко, что мне захотелось погладить, утешить его, а он, в помутневшем своем сознании приняв мою протянутую руку за очередную порцию пытки, проштамповал ее клыком. Лидьванна посмотрела мою руку и немедленно отправила меня домой - с такими ранами не шутят. Но рука благополучно "зажила, как на собаке", и с псом Янгом я осталась в самых дружеских отношениях. Но небольшой шрам - след от клыка - остался у меня, как память. А Янг, кстати, потом эту лестницу успешно освоил, как и другие снаряды.
